Новая выставка "Структуры. Фракталы" из цикла "Контексты среды" вновь обращается к проблеме взаимоотношений человека и среды.
Морфология. «Форма» и «изучение» - термины, широко используемые в самых разнообразных науках, начиная от изучения языка, строения организма, человека, наноструктур и пр. Это, в полной мере, захватывающее исследование формы и особенности ее строения распространяется как на живую природу, так и на рукотворный мир.
С помощью самых разнообразных средств, участники представленного проекта исследуют особенности структурных построений в объектах различной сложности, не только анализируя их геометрические или математические закономерности, ритмические и метрические ряды, но и привлекают структуры ментального происхождения, как то: тексты, представления о мироздании, графо-аналитические исследования структур органического происхождения, человека как самого подвижного элемента системы.
Диапазон типов, рассматриваемых в проекте структур, достаточно широк. Большей частью разнообразные структуры пересекаются, образуя систему нового порядка или уровня сложности.
От сочетания геометрически выстроенных форм со структурой раздробленного текста в инсталляции Аллы Урбан, где автор выдвигает концепцию движения в лучах света по архетипической форме спирали, метафорически переосмысляя ее как созидающий человеческий путь, перемещение по которому связано с отдалением или приближением людей, встречей и рождением нового дня, нового слова и смысла.
В этом случае мы встречаемся с двумя приемами морфологического сочетания, с одной стороны, разных языковых структур (древнеегипетский и старославянский), разобранных на лексические единицы, с другой, - с геометрической структуры спирали, особенность которой может быть выражена формулами описания ее разнообразных видов. Смысл первоначального текста утрачивается, текст распадается на слова и буквы, и представляется возможность генерирования нового текстового множества, размещенного на многократно повторяющемся модуле, что в совокупности и создает пространство движения.
Евгений Гор продолжает путешествие в мир представлений о структуре мироздания, в котором естественным образом объединены духовное и материальное начала. Автор пользуется одной из библейских аналогий души, сравнивая ее с кровью, и привлекает разнообразные графические изображения системы кровообращения, как некоторые отправные точки размышления.
Эти схемы встраиваются автором в вертикальную структуру миров, развивающихся от уровня абстракции к материальному его состоянию. Пересечение этих структур символизирует путешествие души по вертикали и создает новое измерение, объединяя самостоятельные системы в новую целостность более сложного порядка. Работа содержит в себе исследовательское начало, которое обращает зрителя к различным духовным традициям, многомерность пересечений которых способна извлекать еще не до конца осознанные смыслы, так сложен путь взаимосоприкосновения структур.
Особое значение морфологический анализ приобретает в анализе природных ландшафтов и в архитектуре. Природные или городские ландшафты выдвигают свою степень сложности пространственного устройства, в описании их структур присутствуют как плоскостные, так и объемные элементы.
Один из элементов описания связан с представлением о «рубежах» и «границах», как естественного, так и рукотворного происхождения. И если к первому типу ландшафта можно отнести русла рек, горные гряды, пропасти и т.п., то ко второму относится результат планировочной деятельности, осуществляющей размежевание, зонирование, трассирование, устройство рвов и бастионов, прокладку бульваров и аллей и т.д.
В работе Дмитрия Филиппова мы видим графический результат переосмысления нескольких видов карт: географической и политической, которые трансформируются в сознании автора в карту его индивидуального образа жизни, ментального восприятия пространства, трансформации этого пространства в результате происходящих вокруг политических изменений. Это аналитическое путешествие, в котором разница «карт восприятия», возникающая по мере взросления самого автора и преобразования окружающего его мира, создает пространство особых авторских переживаний. Термин «граничность» является, по сути, символом доступности, открытости или закрытости мира и условности его многочисленных способов разделения.
В инсталляции Ильи Романова мы можем наблюдать столкновение структур различного происхождения. В конфликте урбанизации с живой природой возникает неустойчивость, ведущая к шаткости всей системы, которой может противостоять лишь осмысленная и созидательная структура человеческой жизнедеятельности, направленной на сбережение окружающего мира.
В текущем проекте авторы не только используют и исследуют закономерности структурных построений городской топографии, природных форм, ритмов, повторяемости «метра» как базового принципа сложения структуры простейшего типа, но и создают новое качественное измерение и новую системную сложность, объединяя математически постижимое с духовным и личным. Подобные занятия лежат в русле свободных интерпретаций структур различного типа. Выявляют закономерности организации целого на основе выделения базовых элементов, так и в области вовлечения эмоциональных и психо-физических ощущений, которые и являются во многом определяющими для восприятия.
Благодаря структурному анализу и способу выявления неких «первоэлементов», могут раскрыться особенности возникновения той или иной формы различного масштаба и размера, что позволяет нам перейти к идее фракталов.
Фракталы (или самоподобные частицы) являются, зачастую, теми базовыми структурными элементами, путем умножения которых и возникает целое окружающего нас мира, как и нас самих. Известный психолог и специалист по психогеографии Колин Эллард замечает, что привлекает нас в ландшафтах: это глубинная математическая структура. Некоторые ученые предполагают, что наша тяга к пейзажу связана с его фрактальными свойствами: «Самоподобие, или по-научному, масштабная инвариантность очень часто наблюдается в природе: вспомните, например, ветвление древесных крон или даже очертание береговых линий. Самоподобие присуще и творениям человека – произведениям искусства и архитектурным объектам…Психологические исследования, в ходе которых использовались разнообразные пейзажи или искусственные изображения (фрактальная графика, абстрактные формы или даже картины Поллака), показывают, что люди предпочитают смотреть на изображения, имеющие примерно тот же диапазон фрактальной размерности, что обнаруживается в природе <…>.
Идея распознавания природы через фракталы привлекательна, но вместе с тем ни одно из исследований не подтвердило наличия в зонах мозга «детектора» фракталов. Поэтому и эта теория, имея несомненную привлекательность, дополняется другими наблюдениями за особенностями восприятия визуального мира и его привлекательности, например, такое математическое свойство как выявление контуров и линий различной толщины и контрастности.
Таким образом и математическая теория фракталов и толщина контуров («пространственная частота») связаны с базовыми математическими свойствами пейзажей, и нашей способностью их быстро распознавать в зрительных картинах».
Субстанции ускользающего порядка интересуют Николая Онищенко, который стирает границы в восприятии силуэта гор и в рисунке меняющих свою конфигурацию облаков. Статичное и подвижное, меняющиеся природные картины, зависящие от движения ветра, солнечного света, – создают особое поле наблюдений, по контрасту с которым некие условные структуры – лишь символ условной стабильности в природном движении.
В серии графических листов Галины Ваншенкиной «Береговая полоса» выявлены и обозначены ритмические закономерности организации представляемого нами берега, что корреспондируется с идеей природных фракталов.
Интуитивное, пристальное наблюдение за миром природы в оттисках природных форм, сделанных Сергеем Ряполовым, приближает нас к разглядыванию органических структур на уровне строения мембраны и ткани листа, как новому открытию привычных глазу растений.
Устину Яковлеву также интересуют органические формы, к которым она последовательно обращается в различных сериях своих работ. Подводный мир и мир протоформ – вот фокус ее интересов. В тончайшей графике художник выстраивает формы объектов, построенных на повторении и умножении базовых элементов.
Елена Слобцева, используя минимальный набор изобразительных средств для анимации (канцелярские скобы), создает безграничное пространство земли, ее почвенного слоя. На скользящей белой поверхности листа полотна начинают возникать единичные линии-разрывы, многократное повторение и наложение которых друг на друга создает плотную «земляную» поверхность фрактального происхождения, и материал создает «историю про (не)- жизнь (не)-живого», по словам автора. Процесс зарождения и развития ускользающей материи ассоциативно обращает нас к картинам возникновения планетарной формы «жизни» (по нашему мнению) в бескрайнем пространства космоса, и кажется, что хаос зарождения субстанций превращается в масштабное космогоническое действо со свойственным ему миропорядком.
Участники:
Евгений Гор
Илья Романов
Устина Яковлева
Елена Слобцева
Галина Ваншенкина
Дмитрий Филиппов
Сергей Ряполов
Алла Урбан
Николай Онищенко
04.05.-04.06.2017